Неточные совпадения
Вронскому, бывшему при нем как бы главным церемониймейстером, большого труда стоило распределять все предлагаемые принцу
различными лицами русские удовольствия. Были и рысаки, и блины, и медвежьи охоты, и тройки, и Цыгане, и кутежи с русским битьем посуды. И принц с чрезвычайною легкостью усвоил себе русский дух, бил подносы с посудой, сажал на колени Цыганку и,
казалось, спрашивал: что же еще, или только в этом и состоит весь русский дух?
Он
казался мягким, как плюшевая кукла медведя или обезьяны, сделанная из
различных кусков, из остатков.
Охотно посещая
различные собрания, Самгин вылавливал из хаоса фраз те, которые
казались ему наиболее разумными, и находил, что эти фразы слагаются у него в нечто стройное, крепкое.
И горизонт уж не
казался нам дальним и безбрежным, как, бывало, на
различных океанах, хотя дугообразная поверхность земли и здесь закрывала даль и, кроме воды и неба, ничего не было видно.
Блаженство гражданское в
различных видах представиться может. Блаженно государство, говорят, если в нем царствует тишина и устройство. Блаженно
кажется, когда нивы в нем не пустеют и во градех гордые воздымаются здания. Блаженно, называют его, когда далеко простирает власть оружия своего и властвует оно вне себя не токмо силою своею, но и словом своим над мнением других. Но все сии блаженства можно назвать внешними, мгновенными, преходящими, частными и мысленными.
Мне
кажется, что ум человеческий в каждом отдельном лице проходит в своем развитии по тому же пути, по которому он развивается и в целых поколениях, что мысли, служившие основанием
различных философских теорий, составляют нераздельные части ума; но что каждый человек более или менее ясно сознавал их еще прежде, чем знал о существовании философских теорий.
Сначала внизу и вокруг меня царствовала совершенная тишина, или, по крайней мере, мне так
казалось от слишком сильного внутреннего волнения, но мало-помалу я стал разбирать
различные звуки.
Что-то,
казалось, постороннее ударило Ромашову в голову, и вся комната пошатнулась перед его глазами. Письмо было написано крупным, нервным, тонким почерком, который мог принадлежать только одной Александре Петровне — так он был своеобразен, неправилен и изящен. Ромашов, часто получавший от нее записки с приглашениями на обед и на партию винта, мог бы узнать этот почерк из тысяч
различных писем.
Как вам
кажется, недалеко от себя слышите вы удар ядра, со всех сторон,
кажется, слышите
различные звуки пуль, — жужжащие, как пчела, свистящие, быстрые или визжащие, как струна, — слышите ужасный гул выстрела, потрясающий всех вас, и который вам
кажется чем-то ужасно страшным.
В полнолуние я часто целые ночи напролет проводил сидя на своем тюфяке, вглядываясь в свет и тени, вслушиваясь в тишину и звуки, мечтая о
различных предметах, преимущественно о поэтическом, сладострастном счастии, которое мне тогда
казалось высшим счастием в жизни, и тоскуя о том, что мне до сих пор дано было только воображать его.
«Есть же и в этих людях великодушие! — думал Шатов, направляясь к Лямшину. — Убеждения и человек — это,
кажется, две вещи во многом
различные. Я, может быть, много виноват пред ними!.. Все виноваты, все виноваты и… если бы в этом все убедились!..»
Посреди большого села, на обширном лугу, или площади, на которой разгуливали овцы и резвились ребятишки, стояла ветхая деревянная церковь с высокой колокольнею. У дверей ее, на одной из ступеней поросшей травою лестницы, сидел старик лет восьмидесяти, в зеленом сюртуке с красным воротником, обшитым позументом; с полдюжины медалей,
различных форм и величины, покрывали грудь его. Он разговаривал с молодым человеком, который стоял перед ним и по наряду своему,
казалось, принадлежал к духовному званию.
все это женщины с
различными скорбями. Пересчитав столько женских обликов, я,
кажется, имею довольно большой выбор для сравнения; но как ни многоречивы эти прекрасные, высокохудожественные изображения, я ни перед одним не смел бы вам сказать: мне
кажется, что Ида плакала вот этак! Она плакала совсем иначе.
Вместе с отцом он орудовал
различные дела, делил барыши и убытки, и,
казалось, ничто не могло поколебать их дружбу; и со всем тем она рухнула в один день — и навсегда.
Конечно, при созерцании возвышенного предмета могут пробуждаться в нас
различного рода мысли, усиливающие впечатление, им на нас производимое; но возбуждаются они или нет, — дело случая, независимо от которого предмет остается возвышенным: мысли и воспоминания, усиливающие ощущение, рождаются при всяком ощущении, но они уже следствие, а не причина первоначального ощущения, и если, задумавшись над подвигом Муция Сцеволы, я дохожу до мысли: «да, безгранична сила патриотизма», то мысль эта только следствие впечатления, произведенного на меня независимо от нее самым поступком Муция Сцеволы, а не причина этого впечатления; точно так же мысль: «нет ничего на земле прекраснее человека», которая может пробудиться во мне, когда я задумаюсь, глядя на изображение прекрасного лица, не причина того, что я восхищаюсь им, как прекрасным, а следствие того, что оно уже прежде нее, независимо от нее
кажется мне прекрасно.
«прекрасно то существо, в котором видим мы жизнь такою, какова должна быть она по нашим понятиям; прекрасен тот предмет, который выказывает в себе жизнь или напоминает нам о жизни», —
кажется, что это определение удовлетворительно объясняет все случаи, возбуждающие в нас чувство прекрасного. Проследим главные проявления прекрасного в
различных областях действительности, чтобы проверить это.
Различные мысли без всякого порядка приходили ему в голову в продолжение целой ночи; то представлялся ему добрый Владимир Андреич, так обласкавший его (Владимир Андреич
показался Павлу очень добрым), то невеста — девушка, от которой он еще поутру был так далек, которой почти не надеялся никогда видеть, но вдруг не только видел ее, но сидел с нею, говорил: она невеста его, она, говорят, влюблена в него, и недели через две, как объявил уже Владимир Андреич, она сделается его женою.
Лицо гусара так и представлялось ей, когда она закрывала глаза, и,
казалось, являлось в
различных странных видах в комнате, когда она с открытыми глазами при слабом свете лампадки смотрела на комод, на столик, на висевшее белое платье.
Но сколько
различных оттенков я замечал в других: один хочет
казаться спокойнее, другой суровее, третий веселее, чем обыкновенно; по лицу же капитана заметно, что он и не понимает, зачем
казаться.
Казалось бы, как несомненно ясно, что так как все люди каждый по-своему определяют зло, то противление предполагаемому
различными людьми злу злом может только увеличить, а не уменьшить зло. Если то, что делает Петр, считается Иваном злом, и он считает себя вправе делать зло Петру, то на таком же основании и Петр может делать зло Ивану, и зло от этого может только увеличиться.
Естественное предназначение этого князя,
казалось бы, должно заключаться в граненье тротуаров Невского проспекта, в посещении французских спектаклей да
различных Бланш, Жозефин, Прозерпин и проч.
Покажется странным, и иного даже покоробит, как можно подводить под одно столь
различные душевные состояния.
Он любил ее,
кажется, по-прежнему, и хотя намекал в письме, что счастие зависит не от высокого звания (какое она приняла), а от непорочности (от которой она далека), хотя заявлял, что он равнодушно смотрит на
различные наименования, какие она принимала, но заключил свое послание уверением, что до самой смерти не перестанет любить ни с кем не сравненную, милую Алину.
— «Здоровье доставать»… Как вы будете здоровье доставать? — возразил Андрей Иванович. — Тогда нужно отказаться от знания, от развития; только на фабрике двенадцать часов поработать, — и то уж здоровья не достанешь… Нет, я о таких девушках очень высоко понимаю. В чем душа держится,
кажется, щелчком убьешь, — а какая сила
различных стремлений, какой дух!
Казалось, что она стряхнула с себя десятка два лет; даже решилась она, по просьбе Луизы, сделать важную жертву и вытерпеть гнев баронессы, прогнав своих мосек в департамент супруга и пристроив по дальним отделениям замка сибирских и ангорских кошек, собачек постельных и охотничьих, курляндских, датских, многих других,
различных достоинств, пород и краев, — весь этот зверинец баронессиных любимцев.
Но пока что родная таратайка мчалась без удержу. Показание одного чиновника, добровольно сделанное пред командиром гвардейского корпуса генерал-адъютантом Васильчиковым, пролило на то, что прежде
казалось маловажным, более истинный и, вместе с тем, более устрашающий свет, а затем, двумя
различными путями: через юнкера 3-го бугского уланского полка, Украинского военного поселения Шервуда и через капитана вятского пехотного полка Майбороду, обнаружено было существование заговора.
Неподалеку от балкона, под навесом цветущих лип и рябины, сидели на длинной скамейке трое мужчин; все они разных лет, в
различных одеждах и,
казалось, хотя они все изъяснялись по-немецки, — не одного отечества дети.
Все это делалось с помощью
различных дворских чинов: обряды наблюдались и в поле; и в поле хотел он
казаться царем.
«Я не спускал глаз с государя, — говорил адъютант Багратиона Давыдов, — мне
казалось, что он прикрывал искусственным спокойствием и даже иногда веселостью духа
различные чувства, его обуревавшие и невольно обнаруживавшиеся в ангельском взгляде и на его открытом, высоком челе».
Приехавший был Бицкий, служивший в
различных комиссиях, бывавший во всех обществах Петербурга, страстный поклонник новых идей и Сперанского и озабоченный вестовщик Петербурга, один из тех людей, которые выбирают направление как платье — по моде, но которые по этому-то
кажутся самыми горячими партизанами направлений.
Одновременно с заботами о благотворении посредством учреждения
различных общественных забав княгиня получила большое влечение к улучшению нравов и распространению христианской веры. Здесь она была даже,
кажется, оригинальнее и смелее всех великосветских патронесс Петербурга, чту, может быть, следует приписать ее первенствующему и в некотором отношении полновластному значению в Киеве, который с любопытством и с некоторого рода благоговейным недоумением смотрел на затеи «своей княгини».
Десять раз десяти
различным попам рассказывал он эту историю, и от повторения она стала
казаться ему простой и обыкновенной и не относящейся к нему, как какая-нибудь сказка.
Дожидаясь в приемной, Пьер усталыми глазами оглядывал
различных, старых и молодых, военных и статских, важных и неважных чиновников, бывших в комнате. Все
казались недовольными и беспокойными. Пьер подошел к одной группе чиновников, в которой один был его знакомый. Поздоровавшись с Пьером, они продолжали свой разговор.
На верхнем почетном конце стола все были,
казалось, веселы и под влиянием самых
различных оживленных настроений; только Пьер и Элен молча сидели рядом почти на нижнем конце стола; на лицах обоих сдерживалась сияющая улыбка, не зависящая от Сергея Кузьмича, — улыбка стыдливости перед своими чувствами.
Несмотря на то, что поверхность исторического моря
казалась неподвижною, так же непрерывно, как движение времени, двигалось человечество. Слагались, разлагались
различные группы людских сцеплений; подготовлялись причины образования и разложения государств, перемещений народов.
Одна армия бежала, другая догоняла. От Смоленска французам предстояло много
различных дорог; и
казалось бы тут, простояв четыре дня, французы могли бы узнать, где неприятель, сообразить что-нибудь выгодное и предпринять что-нибудь новое. Но после четырехдневной остановки, толпы их опять побежали не вправо, не влево, но, без всяких маневров и соображений, по старой, худшей дороге, на Красное и Оршу — по пробитому следу.